Вахта Памяти. День 8
19 августа 2019 года (понедельник). Глинковский район. Смоленская область. Россия.
ДЕНЬ ВОСЬМОЙ
Распогодилось…
Новых интересных историй всё меньше. Всё, так или иначе, начинает крутится вокруг трёх тем — мусора, ям и боеприпасов.
Вот и сейчас, далеко в лес оказывается и идти не надо — буквально в центре лагеря, метрах в 25 от моей палатки, красиво сложенными лежат 54 мины. Ребята решили выкопать яму для мусора и нашли. И в общем-то даже не так важно, есть ли в этих минах запалы (тут знающие люди говорят, что мины не опасны), важно, что это детский лагерь, а мины просто лежат около палаток. Т.е. по любому счёту (и по большому, и по малому), любой человек может подойти к этим минам, и если очень захочется, взять парочку с собой на сувениры, или, например, метнуть в костёр, и посмотреть что будет — мины никто не охраняет (прим. эти мины увезут только через три дня).
Всё остальное не имеет никакого значения. И то, что раньше “несчастных случаев” не было — не аргумент (прим. параллельно нашей Вахте проходила Вахта где-то под Питером. У нас прошла информация, что там ребята подорвались на мине). Вообще удивительно, как спокойно я об этом пишу. В принципе, до этой поездки в Россию, я не то что боеприпасов в руках не держал, даже гильзы для меня были чем-то особенным (найденные на мартовском субботнике гильзы в Брестской крепости занимают почётное место на полке), а тут я так буднично рассуждаю о подрывах людей — как-то быстро привык…
Кроме того, сегодня во время копа, уже наши дети (пацанам 16–18 лет, но всё равно это дети!), из нашего отряда, доставали из землянки снаряды, т.е., если всё называть своими словами, занимались разминированием объекта.
Сегодня было всё — и мусор, и ямки и боеприпасы. Но история с минами в лагере, которые просто лежат, а дети рядом с этими минами просто живут (прим. мины из лагеря увезут лишь на третий день) видимо было той гранью, после которой моё терпение лопнуло.
Ещё и езда в буханке (это такой российский вездеход — проходимость и правда невероятная, зато комфорт и безопасность отсутствуют как понятие). Едешь на пеньке вместо сиденья (буквально), с детьми в багажнике, и без ремней безопасности на задних сиденьях (я, правда, не уверен, что они были и на передних).
И хотя ехали мы недалеко, опять всё в те же самые Беззаботы — это примерно 20 км от лагеря (и для меня это уже третья поездка туда), и можно было бы не обращать на всё это внимание — ведь ехали, правда, очень весело. Если бы не всё остальное — опять мусор, который выкидывается на месте, опять обезображенный лес, и новое напастье — боеприпасы…
И сегодня произошла первая мини-ссора, естественно, из-за ям. Нащупали в воронке под землёй пустоту…
Обычно, пустота в земле образуется, когда что-то присыпанное землёй сгнивает/разлагается. Например, человеческое тело. Пока это что-то гниёт, земля успевает спрессоваться и не проваливается — получается пустота.
Удивительно, но я всегда считал, что основной рабочий инструмент поисковика — металлоискатель. На самом деле это не так. Основной инструмент поисковика — щуп (прим. через несколько дней отряд, с которым я пойду в поиск найдёт бойца, и именно на щуп). Щуп, это такая длинная проволока диаметром 8мм, примерно, с ручками и пулеобразным наконечником.
Щуп — это очень точный и тонкий инструмент, который у каждого должен быть свой, и который надо очень хорошо чувствовать. В земле есть камни, много корней, которые по структуре/звуку похожи на кости, и от того, как хорошо ты “слышишь” землю зависит и сколько кубометров земли ты перелопатишь напрасно, и найдёшь ли ты солдата, или пройдёшь мимо.
(прим. уже не помню в какой из дней, мы были на лекции в отряде у Жарынцева (да-да, всё тот же дядька, который музыку громко слушал в первый день)), и он нам рассказывал про особенности работы со щупом. Мы слушали открыв рты. Когда человек любит то, что делает, и знает свой предмет не надо готовиться к лекции, ты уже лектор от бога. Лекция была шикарнейшая! А владение щупом — это искусство!).
И вот кто-то из наших пацанов нащупал пустоту. А всем же хочется найти своего солдата, я говорил, тут есть азарт. И кинулись копать. Копали полдня, и выкопали яму метра два глубиной — т.е. сама по себе воронка была метра 1,5 глубиной, и в ней ещё вырыли яму под 2 метра!
День к концу. Надо возвращаться. Яма огромная. Закапывать, конечно, не хочется. Говорю, мол, давайте закапывать. И тут парни начинают придумывать всякие истории про то, что завтра же сюда приедем, и будем дальше копать (это при том, что в одно и тоже место наши не ездили ни разу) и т.д. Началась словесная перепалка…
Надо отдать должное парням, когда я взял лопату и начал закапывать, они мне помогли. Не все, но помогли, и яму мы закопали.
Кстати, как оказалось, ямы в лесу это не только, и даже не столько вопрос эстетики, как я думал. Всё намного серьёзнее, ведь лес — дом для многих видов животных, например, ежей, которые попадая в нами выкопанные ямы по сути попадают в капкан из которого не могут выбраться и гибнут.
Сейчас, вечером, в гости заходили Ксюша и Иван — дети тех людей из Беззабот, с которыми я случайно познакомился, и которые мне показали место боёв в котором мы сегодня, собственно, и были. Сами те люди из Смоленска приехали на отдых в Беззаботы (у них вроде как дача там), а их дети (лет 10–12) на Вахте в каком-то из местных отрядов (у дяди Миши вроде). Видимо родители им про меня рассказали, и те меня нашли! Приятные милые ребятишки с очень добрыми глазами.
Дети/молодёжь тут (в России) вообще очень открытые и искренние — и в этом смысле я за будущее России спокоен. Им, главное, рассказать как надо, и как должно быть в их стране: просто рассказать — они же не знают, а дальше они всё сами сделают правильно, без нас.
А в лагере наш ждали настоящие домашние блины, и это было а) очень неожиданно, и б) очень вкусно. Особенно учитывая тот факт, что блины делала сама Нина Германовна — самый главный человек всего лагеря! Да чего там лагеря, всего поискового движения Смоленщины! И вот встала к плите не смотря на все свои дела, которых немало — привези, организуй, встреть, дай интервью и т.д. и т.п. — лагерь на 700 человек, а она ещё и депутат, как я понял, Смоленской областной думы (или что-то типа того), и там тоже работать надо. Но вот встала же к плите, и на всю нашу ораву, а это без малого 30 человек, напекла вкуснющих блинов!
И на контрасте с домашней пищей от Нины Германовны наш обед в лесу))
Тем временем население лагеря достигло пика и люди уже начинают разъезжаться — всё-таки 2 недели для многих это много.
Мне несколько дней назад рассказывали про такое движение (как я понял это движение), которое называется “Доброходы”. Суть его в том, что люди приводят в порядок заброшенные могилы, которых надо сказать, в России ну очень много — могилы наших солдат просто в ужасающем состоянии. Очень удивительно мне сейчас будет слушать претензии России к Польше по поводу наших воинских захоронений, когда на собственной территории РФ воинские захоронения больше похожи на свалки (прим. я посетил с десяток военных захоронений в Смоленской области — картина, примерно, везде одинаковая).
Так вот — Доброходы. Интересна сама история происхождения этого явления. На Руси зимы всегда были суровые, расстояния между деревень большие, ну и криминальная обстановка тоже так себе. Кроме того, традиционный бич русского народа — алкоголь. В общем, зимой много народа исчезало — кто-то перепил, уснул в лесу и замёрз насмерть, кого-то ограбили и убили на дороге, кто-то заблудился и опять же замёрз и умер от холода. И вот по весне из деревень отправлялись в разные стороны такие вот доброходы собирать весь этот пропавший за зиму люд и хоронить.
Сейчас происходит нечто похожее, и люди сами, за свои средства, собираются и приводят в порядок заброшенные могилы. И не обязательно военных. При мне ездили приводить в порядок заброшенную могилу жертв сожжённой деревни.
23:57 В лагере гробовая несвойственная этому времени тишина — обычно наши ещё далеко за полночь сидят, молодёжь)) А тут ни звука! Что происходит? Подозреваю в гости ушли.
А я спать!